ПОСЛЕДНИЙ ВРАГ. О НЕКОТОРЫХ РЕЦЕПЦИЯХ ДИАЛОГА ПЛАТОНА “ФЕДОН” В ФИЛОСОФИИ И ЛИТЕРАТУРЕ XVIII–XX ВЕКОВ

Apstrakt

Диалог Платона “Федон” вошел в европейскую культуру прежде всего философскими аргументами в пользу бессмертия души, а также утверждением, что истинный философ должен не только не бояться смерти, но, напротив, стремиться к ней. Эти воззрения неоднократно воспроизводились в христианской теологии с по- правкой на библейскую эсхатологию. Однако в христианстве, в том числе и в православии, всегда были и есть богословы, отрицающие платоновский дуализм как совершенно чуждое Священному писа- нию мировоззрение. Причем критика “Федона” никогда не сводилась лишь к метафизическому вопросу о монизме или дуализме в пони- мании человека, но оборачивалась определенной экзистенциальной философией, в которой главной темой становилась тема отношения к смерти. В книгах Ветхого и Нового завета смерть никогда не ви- дится тем прекрасным освобождением от телесного бытия, к ко- торому должен стремиться философ, но только ужасом. Автор статьи предлагает рассмотреть эту проблематику отношения к смерти на трех уровнях: метафизическом, феноменологическом и синтаксическом. С синтаксической точки зрения, смерть – это то, что придает нашей жизни характер логической последовательности, превращая совокупность “атомарных фактов” в Судьбу. Образы судьбы наполняют смыслом наше существование во времени, тем самым становясь экзистенциальной феноменологией конечности нашего существования. А Вечная жизнь от времени не зависит, она не может быть ни “до”, ни “после”, и, следовательно, она присут- ствует в каждый бесконечно малый момент настоящего. Таким образом, “синтаксис судьбы” определяет феноменологию смерти, а феноменология смерти определяет метафизику Вечности.